О влиянии менталитета на гендерную ситуацию российского рынка

Шуль Ю.И.

Статья в журнале

Российское предпринимательство *
№ 1 (13), Январь 2001
* Этот журнал не выпускается в Первом экономическом издательстве

Цитировать:
Шуль Ю.И. О влиянии менталитета на гендерную ситуацию российского рынка // Российское предпринимательство. – 2001. – Том 2. – № 1. – С. 36-42.

Аннотация:
Прошедший век представляет определенный интерес для гендерного анализа. Гендерная экономика (от слова “gender” – социальный пол) является одним из наиболее молодых направлений экономической науки. Она анализирует различия в экономическом положении мужчин и женщин, а также причины их появления. Возникшие процессы феминизации общества повлияли на менталитет женщин в большинстве стран мира. Женщины по-новому взглянули на свое положение в обществе, семье. Они не желают мириться более с существующими в обществе стереотипами об исключительно семейной роли женщин. Они решили изменить свой социальный статус и повысить свою экономическую, политическую, социальную значимость. Женщина вышла за рамки частной семейной сферы, органично вписавшись в трудовую и общественную жизнь, а достигнутые ею автономия и независимость повлияли на сущность отношений “мужчина-женщина” в обществе.

Ключевые слова: менталитет, женское предпринимательство, гендерный анализ



Прошедший век представляет определенный интерес для гендерного анализа. Гендерная экономика (от слова “gender” – социальный пол) является одним из наиболее молодых направлений экономической науки. Она анализирует различия в экономическом положении мужчин и женщин, а также причины их появления. Возникшие процессы феминизации общества повлияли на менталитет женщин в большинстве стран мира. Женщины по-новому взглянули на свое положение в обществе, семье. Они не желают мириться более с существующими в обществе стереотипами об исключительно семейной роли женщин. Они решили изменить свой социальный статус и повысить свою экономическую, политическую, социальную значимость. Женщина вышла за рамки частной семейной сферы, органично вписавшись в трудовую и общественную жизнь, а достигнутые ею автономия и независимость повлияли на сущность отношений “мужчина-женщина” в обществе.

В отличие от стран Запада, уже прошедших путь становления и самоопределения женщин в обществе и подведших экономическую, правовую, социальную основу под их свободное функционирование на рынке труда, Россия только пытается выйти на данный уровень развития общественных отношений. Поэтому весь спектр проблем, связанных с подобным переходом, в одночасье лег на плечи российских женщин, которые ни социально, ни экономически не защищены на частном секторе рынка труда.

Тенденция роста женской занятости изменилась за последнее десятилетие в противоположную сторону, выявив тем самым неоднозначность и конфликтность столь сложного социально-экономического процесса. Стало ясно, что повышение экономической активности женщин, не подкрепленное законодательной базой (разработкой антидискриминационных законов) и развитием социальной сферы (бытовой инфраструктуры и ослаблением связанной с этим высокой трудовой нагрузки на работе и дома), затрудняет решение проблем женского труда и ведет к возникновению очередных конфликтов. Разрешение последних негативно сказывается на положении женщин не только в сфере труда, но и в обществе в целом, особенно в периоды экономического кризиса.

К сожалению, в последнее время на российском рынке труда усиливается тенденция к понижению конкурентоспособности женщин. Это негативно сказывается на их деловой активности и социально-экономическом положении в обществе. Несмотря на создание и усиленную работу различных женских организаций и движений в защиту прав женщин, социально-экономическое положение “прекрасной половины человечества” остается неизменным.

Одной из причин данной сложившейся ситуации является специфика российского менталитета. К сожалению, в нашем обществе, несмотря на все попытки выйти на западный уровень развития, еще сильны патриархальные представления о браке, семье, роли женщин как хранительниц “семейного очага”, ее домашних обязанностях и функциях. Особенно сильны данные представления в российских глубинках, куда не дошли западные веяния феминизации, в отличие от крупных региональных центров, например, таких как Москва и Санкт-Петербург.

Ситуация в корне не изменится до тех пор, пока за решение данного вопроса не возьмется, наконец, государство ‑ в лице высших органов власти ‑ на правовом и, главное, на социально-экономическом уровне. До тех пор, пока правительственные круги нашего государства, подавляющая часть которых, кстати, состоит из мужчин, не поймут необходимость и насущность в решении вопроса повышения социального статуса женщин, их конкурентоспособности на рынке труда, наше общество не будет цивилизованным и равным в международном сообществе.

К сожалению, практика показывает, что до конца этого пути к цивилизованному обществу и вливанию в мировой экономический рынок еще очень долгая и длинная дорога. Национальный менталитет российских граждан столь насыщен различного рода стереотипами мышления в отношении женщины, что преодолеть подобные взгляды и особенности массового сознания будет очень не легким делом.

В апреле прошлого, 2000-го года в Москве прошла международная конференция по российско-канадскому проекту “Повышение конкурентоспособности женщин на российском рынке труда”. Ключевым вопросом конференции было обсуждение аналитического доклада, подготовленного Центром исследования рынка труда (ЦИРТ) Института экономики РАН, в материалах которого отразились результаты обследования некоторых регионов России, проведенного Центром в конце 1999г. - начале 2000г.

Цель данного обследования заключалась в следующем: на основе выявления особенностей женской и мужской рабочей силы, гендерных трудовых установок работников, а также мотивации работодателей при найме и использовании женской и мужской рабочей силы, качественно оценить современные позиции женщин в сфере занятости и наметить возможные направления повышения их конкурентоспособности. В конференции приняли участие представители московского бюро МОТ (Международной организации труда), с российской стороны ‑ известные экономисты, специалисты по гендерным вопросам, представители министерств, аппарата правительства, а также администрации президента РФ, лидеры и руководители различных общественных организаций (женских организаций и движений, федерации независимых профсоюзов России и др.), а также представители различных регионов России.

Возвращаясь к вопросу о российском менталитете, хочется отметить один факт, происшедший на этой конференции и потрясший всю женскую аудиторию, присутствовавшую при этом. Во время выступлений и обсуждений вопросов по обсуждаемому докладу, представитель правительства, а именно, начальник Департамента социального развития при Администрации президента РФ г-н Гонтмахер Е.Ш., с апломбом публично заявил (цитирую почти дословно), что наш национальный менталитет определяет то положение, что муж должен получать зарплату больше жены и это является, в том числе, позицией жён. Кроме того, в ближайшие годы, если будет идти процесс повышения заработной платы, то он будет осуществляться дифференцировано по половому признаку, причем с согласия женщин. Каким образом, спрашивается, и в каком направлении мы будем тогда решать насущные проблемы гендерной экономики и определять социальную политику в России, если даже на таком высоком уровне не осознается сама сущность поставленных проблем и, прячась за специфику национального менталитета, элементарно нарушаются конституционные права женщин, регламентирующих равенство мужчин и женщин во всех сферах общественной жизни, в т.ч. в оплате труда?

Результаты обследования данного вопроса дали характерную картину реального положения российских женщин на рынке труда [1] с точки зрения непосредственно самих агентов этого рынка – работодателей и работников:

1. В целом, предпочтения работодателей при найме практически всех категорий работников, за исключением служащих средней квалификации, складываются в пользу мужчин (в процентах от всех работодателей: 64,1% против 7,4% ‑ при найме руководителей верхнего звена; 40,7% против 21,6% ‑ руководителей среднего звена; предпочтения специалистам, ИТР ‑ 28,6% и 23,4% соответственно мужчинам и женщинам; квалифицированным работникам – 59,7% и 10% соответственно). При этом, 45,5% работодателей открыто согласились с утверждением о том, что в условиях высокой безработицы мужчинам работа нужна больше и женщины должны уступить рабочие места мужчинам.

2. “Домашняя” нагрузка, т.е. неоплачиваемый труд по ведению домашнего хозяйства, занимает значительно больше времени у женщин по сравнению с мужчинами. Это неравенство характерно абсолютно для всех группировок опрошенных работников, независимо от возраста, семейного или должностного положения. (На ведение домашнего хозяйства мужчина тратит 1,4 часа в рабочий день, женщина – в два раза больше. В выходные дни “семейная нагрузка” мужчины составляет 3,4 часа против 5,8 часов у женщин. Время на отдых у мужчин – 12,3 часа в рабочие дни и 18,3 в выходные, а у женщин лишь 11,6 часа и 17,1 часа соответственно.)

3. Женщины в три раза чаще отмечают, что получают заработную плату ниже по сравнению с мужчинами, занимающими ту же должностную позицию. Мужчины также в три раза чаще отмечают, что получают зарплату выше.

4. Продолжительность женской завершенной безработицы почти в 1,5 раза превышает мужскую (31 и 23 недели соответственно), что подтверждает гипотезу о том, что женщинам сложнее найти работу.

Таким образом, по результатам проведенного ЦИРТ обследования отдельных типичных регионов России можно сделать ряд выводов о сегодняшней ситуации на рынке труда в гендерном аспекте:

  • Работающие женщины обладают более низким, по сравнению с мужчинами, потенциалом мобильности. Женщина, зарплата которой согласно нашему пресловутому менталитету играет вторую роль в семейном бюджете, имеет возможность согласиться на менее оплачиваемую работу, зато лучше соответствующую ее образованию, квалификации, склонностям. Чем шире возможности альтернативной занятости, тем ярче проявляется эта тенденция. Особенно показательным примером является Москва.
  • Работающие женщины в большей степени, чем мужчины, обеспокоены угрозой потерять свое рабочее место и более пессимистично относятся к возможности нового трудоустройства.
  • Работающие женщины не только относительно реже выражают желание сменить место работы, но и в принципе ведут себя на рынке труда более пассивно, чем мужчины: они реже имеют дополнительную работу, менее активно и менее успешно ведут поиск альтернативного рабочего места. Безработные женщины, напротив, применяют более широкий спектр способов поиска работы, чем мужчины, активнее прибегают к помощи службы занятости, более полно используют предоставляемые ею возможности. При сравнении требований, предъявляемых безработными к будущему рабочему месту, в целом женщины проявляют большую гибкость и обладают более скромными притязаниями в отношении заработной платы.
  • И мужчины, и женщины, безусловно, сходятся в убеждении, что позиции мужчин на рынке труда во всех отношениях значительно более благоприятны. При этом женщины оценивают ситуацию несколько более пессимистично, чем мужчины. Наибольшей дискриминации женщины подвергаются в сфере трудоустройства, далее следуют возможности должностного роста, шансы сохранить работу при сокращении и, наконец, оплата труда.
  • В целом работодатели-женщины предпочитают нанимать женщин, а работодатели-мужчины – мужчин. Сравнительно слабые позиции на рынке труда у женщин – это позиции в глазах работодателей-мужчин, которых подавляющее большинство.
  • Ключевой фактор снижения конкурентоспособности женщин – семейные обязанности (именно они лежат в основе льгот). Реальные же возможности использования льгот у женщин крайне малы, а их фактическое использование – и того меньше. В рамках нового частного сектора типичным явлением является негласный, а иногда и письменно закрепленный договор с работодателем об отказе от пользования льготами в течение определенного периода времени (либо на весь срок работы в фирме). Таким образом, мы имеем двойное ущемление прав женщин: во-первых, их дискриминируют на основании гипотетической возможности использования ими положенных по закону льгот; во-вторых, их права фактически не соблюдаются при решении вопроса о предоставлении этих же самых льгот.
  • В перспективе выход из такого положения может быть найден только на пути максимальной универсализации льгот, т.е. лишении их гендерного признака. Юридически это сделать не сложно. Однако практическое воплощение очевидно потребует очень длительного времени, так как предполагает ломку стереотипа, закрепляющего за женщиной все обязанности по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей.

    Возможности для реализации стремления к карьере у мужчин и женщин в нашей стране очень различны. Чрезвычайно сложно российской женщине добиваться роста профессионально-должностного уровня. Давление старых традиций семейно-бытовых отношений обусловливают низкую оценку конкурентоспособности женской рабочей силы, в т.ч. вызывая низкую самооценку своих возможностей у женщин. Общественное мнение внушает им неуверенность в качестве своей рабочей силы, но, тем не менее, большинство из них стремятся к успеху, к карьере.

    Наличие подобных проблем свидетельствует о существовании глубоко укоренившихся в общественном сознании и восприятии социально-культурных, психологических стереотипов, препятствующих адекватному карьерному росту работающих женщин. Внедрение рыночных ценностей при оценке роли женщины в семейных отношениях, в сравнительном сопоставлении занятости, карьеры и семьи со странами развитой рыночной системы, уже наработавших опыт решения подобных проблем и пути выхода из сложившейся ситуации, является необходимой основой преодоления социально-культурных, психологических, ментальных и прочих стереотипов, препятствующих эффективному функционированию женщин на российском рынке труда.

    ____________________________

    [1] По материалам аналитического доклада Центра исследования рынка труда (ЦИРТ) Института Экономики РАН: “Повышение конкурентоспособности женщин на российском рынке труда”, апрель 2000г.


    Страница обновлена: 22.01.2024 в 19:34:53