Собственность и управление

Как известно, закон собственности Маркса исследователи всегда подтверждают ссылками на его положение в работе «Нищета философии». Но заметим, здесь он формулирует эволюционную для развития человеческого общества роль собственности как доказательство неверной ее трактовки Прудоном. Это доказательство даже не обосновывается и может восприниматься людьми, мало знакомыми с творчеством Маркса и Энгельса, как некое необоснованное пророчество.

Что касается отношения к этому закону отечественных специалистов-экономистов, то они и в советское время, и сейчас воспринимают этот закон не так, как воспринимал его Маркс (применительно к его роли в мировой истории), а как он использовал его в своей общественной доктрине, позднее названной марксистским учением. Да, в реализации указанной доктрины собственность занимает центральное место. Но ее роль в реализации этого учения не может носить объективный характер, так как субъективизм марксистской общественной доктрины очевиден.

Поиски такого же субъективного использования собственности в посткоммунистической трансформации ведут и многие современные отечественные экономисты, «подгоняя» рамки трансформации собственности под образ видения ими будущего России. Но, как и в «Нищете философии» у Маркса, здесь анализ собственности носит замкнутый экономический характер.

И то, что термин «форма собственности», охватывая понятие общественно-экономической формации, как у Маркса, так и у наших отечественных экономистов «утонул» в специфических для их науки категориях, свидетельствует не только об узости экономической науки, но и о незрелости другой науки – социологии. Представители последней не сумели включить в систему своих категорий одно из ее основополагающих понятий ‑ «собственность».

А ведь на основании анализа именно этого понятия социология не использовалась бы только для выстраивания каких-то субъективных проектов в весьма ограниченной перспективе, а могла бы развернуть познание всей картины развития человеческого общества в глобальном макросоциологическом анализе.

Исходным положением такого анализа, по Марксу, выступает разделение труда. «Различные ступени в развитии разделения труда, - утверждается в «Немецкой идеологии», - являются вместе с тем и различными формами собственности» [1].

Таким образом, каждая конкретная форма собственности, порождаемая новой ступенькой разделения труда, является и конкретной формой не только труда, но что особенно важно, и конкретной формой организации жизнедеятельности общества на определенный период времени, пока не произойдут изменения в существующей системе организации труда.

С этим вполне согласуются и некоторые аспекты классификации форм собственности, отраженные в работе классиков марксизма. Речь идет о выделении ими таких форм собственности, как «племенная собственность», «античная общинная и государственная собственность», «феодальная, или сословная собственность». Прослеживают они процесс формирования и новой формы собственности ‑ «частнокапиталистической», которая, хотя и проявлялась в более ранние эпохи, «но как отклоняющаяся от нормы и подчиненная» [2] господствующим формам – общинной, феодальной.

Частная же собственность отчетливо проявилась лишь с возникновением капитализма, когда она как бы «очистилась» от зависимости общества и его управляющей структуры ‑ государства. Она стала господствующим феноменом в общественном развитии, и именно уничтожение частной собственности, а не ее владельцев – капиталистов, К. Маркс и Ф.Энгельс сделали главным «выражением» своей теории. [3] Тем самым, следует признать тот очевидный факт, что еще в своих ранних работах они открыли субстанциональное содержание собственности как управления, отождествив не столько разделение труда и собственность, сколько собственность и управление.

Признание этого обстоятельства, на наш взгляд, позволяет более предметно представить рыночное будущее новой России и более реально выстраивать нашу сегодняшнюю социально-экономическую политику, в осуществлении которой государство не может быть неким инородным элементом российского общества, манипулирующим субъективным отношением к собственности, низводя ее до уровня простейшего средства государственной политики.

Применительно к определению управления как вида деятельности, представленного К.Марксом в «Капитале», можно сказать лишь то, что вряд ли он ставил перед собой задачу проникнуть в само существо рыночной экономики. Главной целью написания «Капитала» было совсем другое. А именно: доказательство как естественного возникновения капитализма, так и естественной его кончины. Здесь уже не до глубокого анализа тех самодвижущихся сил, которые и составляют само существо капитализма как социальной технологии, порожденной эволюцией развития человеческого общества по присущим ему законам саморазвития.

С тех пор как бы наметились два пути в понимании управления. Одно более понятное, уходящее своими корнями в прошлое, с отчетливо выделенными субъектными и объектными характеристиками, постоянно обрастало все новыми открытиями и уточнениями процессов реализации воли субъекта управления, основанной на целой системе взаимодействия с объектом.

Другое приняло совсем иной оборот: поиск самоуправленческих вариантов, заложенных в самом капиталистическом способе жизнедеятельности и соответствующей ему форме собственности. Ясно, что последнее не могло блистать яркой определенностью. Хотя именно этой яркостью и отличается вся история развития предпринимательства, которому вообще чуждо вмешательство в его инновационную деятельность.

Зато управление, как открытая система, постоянно порождала все новые и новые открытия. Первые из них связаны с Ф. Тейлором, Г. Эмерсоном, А. Файолем и др. Все их открытия касались внутреннего содержания управления как определенной системы деятельности и не преследовали каких-либо политических целей. И совсем с другими целями были связаны поиски ученых, пытавшихся нарушить привычный уклад жизни общества, предлагая изменить сложившиеся институциональные образования.

С именами первых представителей этого направления – Т. Вебленом, Дж. Коммонсом - связаны поиски той новой составляющей, которая бы изменила существующий порядок жизнедеятельности. По сути, они открыли целую эпоху нового вмешательства человека в исходные базовые параметры жизнедеятельности общества, пытаясь подменить собственность в ходе, так называемой, «революции менеджеров», менеджментом.