Коммуникативные стратегии ученых

Профессиональные взаимодействия ученых определенным образом организованы. Представление об их внешней по отношению к индивиду обусловленности и регламентирумости закреплено в понятии «системы научных коммуникаций». Каждый исследователь, вступая в мир науки, застает систему научных коммуникаций уже сложившейся в виде комплекса различных ее каналов, средств, форм, институтов.

Система научных коммуникаций определяет условия коммуникативного поведения. Она предоставляет возможности для научных контактов и одновременно накладывает на них некоторые ограничения, задает рамки взаимодействия.

В ходе профессиональной социализации ученый усваивает нормы и правила научной коммуникации. Но эти нормы не являются чем-то внешним и принудительным для актов коммуникации. Это, скорее, условия и инструменты свободных исследовательских исканий, необходимые ученым для реализации их целей. Характерный для постклассической социологии науки процессуальный подход, рассматривающий науку в действии, в процессе создания, делает акцент на активности агента познания. Наука в действии – это ученые во взаимодействии.

Помимо понятия системы научных коммуникаций и часто как альтернативное ему используется понятие «сети научных коммуникаций». «Сети – стабильные модели непосредственного взаимодействия между людьми» [1]. Таким образом, неформальные, т.е. личные и неофициальные профессиональные контакты в научном сообществе, представляют собой социальные сети. Сети строятся на доверии и предполагают личную инициативу при их создании и поддержании.

Ученые, заинтересованные в непосредственных и устойчивых профессиональных контактах друг с другом, устанавливают их сами, минуя каналы коммуникации, предоставляемые существующей системой научных коммуникаций, поскольку ее структура и возможности не соответствует их требованиям.

Каждый исследователь осмысленно, рационально и, можно сказать, творчески подходит к предоставленным ему системой коммуникации возможностям и пытается преодолеть налагаемые ею коммуникативные ограничения, рамки и пределы. Чаще всего у него есть выбор. Он сам формирует свои коммуникативные стратегии, исходя из своих исследовательских потребностей и возможностей. Его коммуникативные стратегии прагматичны и избирательны, подчинены логике его исследовательской практики и соотносятся с его целями и реалистической оценкой собственной позиции в социальном и когнитивном пространстве дисциплины. Он выбирает формы и каналы коммуникации, партнеров по взаимодействию, нередко преодолевая при этом границы дисциплинарного сообщества, использует при этом доступные ему наличные ресурсы и рычаги давления и влияния.

Пространство научных коммуникаций производится и воспроизводится агентами действия. Ученые своей коммуникативной активностью дают жизнь всем институциональным формам коммуникации.

Понятие «научные коммуникации»

Коммуникативные стратегии ученых многообразны. Но, чтобы говорить о том, в чем состоит их вариативность, необходимо прежде обратиться к понятию «научные коммуникации». Определение содержания понятия «научные коммуникации» зависит от подхода к их рассмотрению. Существуют различные подходы к исследованию научных коммуникаций. Информационный, семиотический, психологический, социологический. В рамках информационного подхода научные коммуникации определяются как обмен научной информацией. Социальная информатика трактует социальную коммуникацию как движение смыслов в социальном времени и пространстве [2]. Энциклопедический социологический словарь определяет их следующим образом: «Научная коммуникация – установление познавательных и социальных отношений внутри научного сообщества, а также между научным сообществом, с одной стороны, и другими субъектами общественной жизни – с другой, для производства и применения научного знания, обмена информацией, коллективной оценки научного труда» [3]. Этого последнего определения мы и будем придерживаться.

Назначение научных коммуникаций состоит в поиске и трансляции информации? Да, конечно. Однако сводить научные коммуникации только к информированию членов научного сообщества о достижениях в тех или иных исследовательских областях к информационному обеспечению научной деятельности – значит, сужать и обеднять это понятие. Цель коммуникации не только в том, чтобы что-то сообщить, но в том, чтобы тем самым нечто изменить – изменить в когнитивном и социальном строении дисциплины и, как следствие, в условиях дальнейшей коммуникации.

К примеру, в отношении такого базового канала коммуникации, как журнал, еще классик науковедения Д. Д. де С. Прайс отмечал, что «журналы, в конечном счете, нужны не для того, чтобы их читать, а для того, чтобы в них публиковаться» [4]. Иными словами, доминирующая функция научных статей – маркирование интеллектуальной территории. Они свидетельствуют о проделанной исследователем работе и представляют собой заявления об эксклюзивном владении конкретным сегментом определенной области знания.

Посредством научных коммуникаций осуществляется раздел социального и когнитивного пространства дисциплины на сферы влияния, проблемные области, монополия на лидерство в которых принадлежит определенному и признанному сообществом кругу ученых.

Любая форма признания в науке – будь то по Хагстрому элементарное или институциональное [5] – осуществляется посредством научных коммуникаций: неформальных или формальных. Таким образом, еще одно назначение научных коммуникаций состоит в легитимации той или иной научной практики, того или иного научного видения. Легитимация – в широком ее понимании – это борьба за утверждение собственного видения истины. Легитимация в науке сопряжена прежде всего с утверждением и поддержанием господствующей парадигмы. Именно парадигма задает нормы и ценности научного мышления, критерии научности и истинности.

Легитимация – промежуточный этап между доинституционализированными и институционализированными формами знания в науке. Доинституциональное знание – новое знание, которое должно пройти этап посвящения – признания научным сообществом в качестве нового и качестве знания. Поворотный момент в легитимации – публикация. Велико символическое значение этого коммуникативного акта в процессе институционализации нового знания. Это не начало творчества, это – выход в свет, а значит, шанс получить признание, если удастся не остаться незамеченным.

Где речь идет о легитимации, там речь идет о власти [6]. В данном случае о власти во внеполитическом понимании. Власть здесь – не атрибут государственного аппарата, а взаимоотношения индивидов в процессе производства знания и информации. Это отношения борьбы за истину, а более точно – за режим производства дискурсов, которые считаются истинными (научными), за правила отделения истинного от ложного. Следовательно, речь идет о власти, которая производит знание. Такая власть циркулирует через цепные и сетевые сплетения социальных связей.

Вот что об этом говорят классики. Т. Кун: «Создание новых теорий вызывает сопротивление со стороны тех специалистов, чью область компетенции они затрагивают» [7]. П. Бурдье: «В борьбе за навязывание легитимного видения социального мира, в которую неизбежно вовлечена наука, агенты располагают властью, пропорциональной их символическому капиталу, т.е. тому признанию, которое они получают от группы» [8].

Коммуникативная природа науки является сегодня общепризнанной ее характеристикой. «Ни ход, ни результаты, ни субъекты познания не могут быть отторгнуты от той ситуации общения, в которой осуществляется научное исследование. Каждый элемент познавательного акта и его содержания пронизан, освещен контекстом коммуникационного взаимодействия» [9].

Ученые в процессе научной коммуникации, конечно, обмениваются сообщениями научного характера. Но сообщается не только о том, какие совершены открытия, проведены исследования, получены результаты. Вернее, процесс коммуникации не сводится к бесстрастному и безличному изложению такого рода фактов, упоминанию имен, перечислению событий. Научная коммуникация – многоголосый диалог, в ходе которого ученые интерпретируют и переинтерпретируют друг друга, применяя риторические приемы, апеллируют к «черным ящикам» и авторитетам, как своим союзникам, замалчивают какие-либо факты и игнорируют какие-либо имена, идентифицируют себя с одними и дистанцируются от других людей, научных школ, методов, теорий…

Научные коммуникации используются для презентации результатов научной деятельности: посредством самых различных коммуникативных форм ученые знакомят своих коллег с результатами исследований, научными идеями, выдвигаемыми гипотезами, разрабатываемыми теориями. Но одновременно они проводят в жизнь, отстаивают свою точку зрения, свою научную позицию.

Научная коммуникация – это научный дискурс во всей своей сложности и многоплановости, представленный разными жанрами и формами. Кроме того, научные коммуникации служат задачам профессиональной социализации ученых.

Коммуникативные стратегии

За всем этим просматриваются коммуникативные стратегии, обусловленные позицией и диспозицией участников взаимодействия в социальном поле производства научного знания. Можно говорить о стратегиях поиска, стратегиях презентации, стратегиях легитимации (самоутверждения, борьбы за признание), стратегиях приобщения.

Если же проследить развертывание коммуникативной стратегии ученого на всех этапах научного исследования – то мы обнаружим самые разные комбинации перечисленных стратегий. Исследование коммуникативных стратегий предполагает выявление различных форм и способов научного общения, используемых учеными при формулировании проблемы, в процессе исследования, при представлении результатов. В центре рассмотрения могут находится следующие вопросы: с кем и каким образом исследователь контактирует, как он выходит на нужных людей и нужную информацию, какие задействует ресурсы.

Следует обратить внимание на весьма существенные различия в характере коммуникации внутри небольшой группы, микросообщества, с которым ученый себя идентифицирует, принадлежащим к которому себя считает и вне его. Среди своих обсуждают, например, только что зародившиеся едва оформленные идеи. Это необходимо и возможно не только потому, что велика степень доверия, но и потому, что этих людей связывает общий социокультурный контекст: во-первых, разделяемая всеми парадигма и понятийная система, во-вторых, единство повседневных исследовательских и коммуникативных практик, которое обеспечивает единообразие смысла используемых понятий. Да и сами коммуникации здесь представляют собой скорее не стратегии, а повседневные практики.

Другое дело такой коммуникативный акт, как публикация в междисциплинарном журнале. Ориентация на читателя, специализирующегося в других областях знания предъявляет особые требования к языку изложения. Таким образом, для внешней и внутренней коммуникации характерны различные способы артикуляции мысли.

Для нас важно, что коммуницирующие ученые выступают как активные деятели, принимающие решения и совершающие выбор. Но не менее важно для нас, что их действия не произвольны, а определенным образом регулируются. Эти действия регулярны и закономерны и потому в определенной степени познаваемы и предсказуемы. Социальные стратегии и практики ученых в поле научного производства с необходимостью соотносятся с их позициями в структуре социального пространства того научного сообщества, с которым они себя идентифицируют.

Целесообразно рассматривать коммуникативные стратегии агентов познания не сами по себе, а в комплексе с некоторыми социальными характеристиками этих агентов. В качестве таких социальных характеристик, например, могут выступать структура и объем различного вида социального капитала участников научной коммуникации.

Понятие социального капитала разработано П. Бурдье [10]. Социальный универсум подразделяется у Бурдье на своего рода поля властного взаимодействия. Поля – исторически сложившиеся пространства игры с их специфическими институциями и собственными законами функционирования. Поля одновременно объединяют агентов в границах собственной игры и создают условия для их дистанцирования. Поля являются автономными сферами практик. «…Существует столько же форм труда, сколько полей…» [10, С. 157]. Науку, литературу, искусство Бурдье называет полями культурного производства. Процессуальность концепции Бурдье состоит в том, что все социальные поля находятся в процессе перманентного воспроизводства.

Коллективные и индивидуальные агенты (деятели) занимают в социальном пространстве определенные позиции. Занимаемая в том или ином поле позиция агента определяется объемом и структурой капитала, которым он обладает. Капитал – это статус агента в каждом из полей. Понятие капитала сопряжено у Бурдье с понятием власти, в самом широком смысле.

Бурдье выделяет экономический, социальный, культурный и символический виды капитала. Капитал может выступать в различных формах: объективированной, институционализированной, инкорпорированной. Культурный капитал – знание, информация, умение, мастерство, компетентность. Культурный капитал ученого – это его теоретические и методологические предпочтения, его концептуальный (понятийный) аппарат, весь багаж его научных знаний и исследовательский опыт. Это то, что касается инкорпорированного культурного капитала. Объективированный культурный капитал – научные труды, как артефакты его культурного производства.

Социальный капитал – это связи, это включенность в те или иные социальные сети, принадлежность к научным школам, профессиональным сообществам, связи с другими научными дисциплинами, сочетание исследовательской деятельности с другими видами деятельности – преподавательской, редакционно-издательской, практической, административной, организационной – все, что расширяет круг его влияния как ученого и предоставляет возможность, пользуясь лексикой Бруно Латура, вербовать сторонников, единомышленников, находить поддержку на стороне. Социальный капитал состоит и в возможности мобилизовывать сетевые и организационные ресурсы.

Символический капитал – форма, которую принимают различные виды капитала, воспринимаемые и признаваемые как легитимные. Это капитал, основанный на знании и признании. Все, что приобретается путем избрания, присуждения, назначения. Символический капитал – все формы признания научного вклада – все научные регалии, дипломы, степени, звания, должности, степени и пр. Имеет значение признанность ученого как автора теорий, концепций, понятий, трудов; его статус и престиж в качестве эксперта в какой-либо области знания и т.д.

Престиж позволяет ученым делать рискованные ходы. У них больше шансов на проведение новаций, неортодоксальных подходов. «В борьбе за навязывание легитимного видения социального мира, в которую неизбежно вовлечена наука, агенты располагают властью, пропорциональной их символическому капиталу, т.е. тому признанию, которое они получают от группы» [10, С. 167].

Заключение

В зависимости от объема и структуры капитала ученые имеют различный доступ к существующим каналам формальной коммуникации, они различным образом включаются в те или иные сети неформальной коммуникации и играют в них различные роли.

Еще Р. Мертон выделил четыре основные роли, которые приходится играть ученым: исследователь, преподаватель, администратор, привратник [11]. В структуре капитала перечисленных групп ролей вид доминирующего капитала различный: у исследователя – интеллектуальный капитал в виде творческого потенциала и инкорпорированных знаний. У преподавателя – доступ к «вербованию новобранцев» науки, возможность формирования отношений «учитель – ученик» и создания собственной научной школы. Социальный капитал. У администратора доступ ко всем видам ресурсов, опосредованных административно-бюрократической организацией: материальные, технические, официальные связи, возможности для легитимного морального, материального и символического принуждения и влияния. Представительская функция – возможность выступать от имени организации, учреждения, группы, института. У привратников – тот вид власти, который роднит их со жрецами. В их руках символические ключи от врат науки для «новобранцев» – они отделяют сакральное от профанного, научное от ненаучного. Допуск в мир науки, признание в качестве полноправного члена научного сообщества…

Различия в объеме и структуре капитала лежат в основе вариативности коммуникативных стратегий ученых. Агенты номинально равноправные, практически неравноправные, т.к. возможности у всех разные. В поле научного производства – пространстве борьбы за научную истину и за право говорить истину, есть доминируемые и доминирующие, победители и побежденные. И все это реализуется в коммуникативном процессе. Коммуникативные стратегии направлены прежде всего на перераспределение власти в научном сообществе.

Исследования многообразия коммуникативных стратегий приложимы:

● в компаративистских исследованиях – при сравнении коммуникативных стратегий, характерных для представителей различных дисциплин;

● в исторических исследованиях – в диахронном срезе на уровне научной коммуникации можно рассмотреть на примере одной дисциплины, как происходила борьба различных научных школ, исследовательских подходов, теорий, парадигм, сравнить альтернативные стратегии, стратегии победителей и побежденных.

● в исследованиях многообразия коммуникативных стратегий в рамках одного научного сообщества (сравнить стратегии, характерные для представителей различных исследовательских направлений; выявить сходные модели коммуникативных стратегий; возможен акцент на коммуникациях, выходящих за пределы данного профессионального сообщества, преодолевающие его границы). Таким образом, может быть обнаружено взаимопроникновение различных исследовательских направлений. Может быть, это ростки новых исследовательских областей и дисциплин?

Данная интерпретация природы социальных взаимодействий может быть весьма продуктивной применительно к исследованию коммуникаций в науке, смысл и назначение которых состоит не только в том, чтобы передать или получить необходимую исследователям информацию по теме исследования, но и в том, чтобы что-то изменить в когнитивном и социальном строении науки и в конечном счете в самом режиме производства научных дискурсов.