Символическое значение «публикации» в процессе институционализации научного знания

Феномен «публикации» занимает особое место в движении научного знания от его возникновения в виде проблемы, которая может носить как дисциплинарный, так и междисциплинарный характер, до его перехода в признанный сообществом ученых «решенный вопрос», «результат» – элемент когнитивной структуры той или иной дисциплины.

Согласно Э. М. Мирскому [4], развивающему идеи Р. Прайса [7], «массив дисциплинарных публикаций представлен четырьмя эшелонами: научные статьи, обзоры, монографии, учебники». Данные «эшелоны» перечислены в порядке удаления от «переднего края науки», где, собственно, происходят творческие процессы порождения нового знания – научные исследования.

Возникновение любой идеи в науке на уровне отдельного персонального либо коллективного агента познания является только «заявкой» на открытие. Знание, зафиксированное в «рукописи» – этом «полуфабрикате» научной статьи – еще должно обрести статус научности.

Как же обретается статус научности?

Критерии, эталоны, идеалы научности подвержены культурно-историческим изменениям. Кроме того, они существенно различаются в естественных, общественных и гуманитарных науках. Например, весьма несхожи критерии объективности научного знания в гуманитарных и естественных областях. Иные у них и взаимоотношения между историей дисциплины и ее современностью. «В гуманитарных науках в отличие от естественных процесс перехода к «строгой научности» не является законченным; их эволюция протекает не кумулятивным образом, а с постоянным возвращением «к истокам», и в особенности – к школам и деятелям периода дисциплинарного оформления» [2]. «Вечное возвращение» отцов-основателей дисциплины, герменевтическое переосмысление и актуализация временно оттесненных на второй план теорий и концепций – характерная черта «облика» общественных и гуманитарных наук.

Но при всех различиях самих критериев научности и истинности все области знания роднит одно фундаментальное свойство – статуса научности знание в них достигает посредством признания со стороны научного сообщества.

Символический акт признания может принимать различные формы. Но в любом случае оно происходит только через вынесение на суд публики, облаченной правом судить. Эти обладатели символической власти – эксперты – дают оценку и выносят «приговор»: Акт признания являет собой ритуализованное действие, церемонию, требующую следования жестко кодифицированным ритуальным жестам, стандартам, нормам и прочим важным и неукоснительно соблюдаемым формальностям.

В науке признание может осуществляться в форме назначения на должность, повышения в должности, присуждения разного рода наград, премий, званий и прочих отличий. Но допуск первой рукописи к публикации – это отправной пункт, это «пропуск» в мир науки. Ученый начинает существовать для профессионального сообщества как ученый, восприниматься как коллега только с момента признания его «вклада» в науку. «Вклад» же возможен только в виде опубликованных текстов. В науке и для науки существует лишь то, что опубликовано, и те, кто публикует.

Содержание научной работы получает шанс стать «вкладом» в науку тоже только после успешно пройденного теста на соответствие стандартам «качества» научного продукта, установленным институтом дисциплинарных публикаций.

Как показал Д. Дж. С. Прайс [7], становление и развитие института журнальных публикаций было движимо социальными, а не научными механизмами накопления «квантов» информации. Основным мотивом, вызвавшим к жизни этот институт и поддерживающим его существование до сих пор, согласно Прайсу, было «установление и сохранение интеллектуальной собственности». Но следует отметить, что претензии ученых на «свою» интеллектуальную собственность сводятся к признанию права на приоритет и справедливую оценку их научного «вклада». Иными словами, эта собственность имеет символическую природу.

Профессиональная судьба ученого и судьба его вклада в науку – это одна судьба. И эта судьба на предпубликационном этапе находится в руках неких жрецов от науки, отделяющих профанный мир от сакрального, ненаучное от научного, неактуальное от актуального. Жест раздела, проведение границы, символический жест признания либо отлучения – вот в чем состоит назначение тех, кого Р. Мертон назвал «привратниками» – редакторов, рецензентов, референтов, принимающих решение о том, публиковать рукопись или нет [3].

Шансы «новичков» невелики: к примеру, «в корзинах редакций американских научных журналов гибнет от 90 до 20 % (в зависимости от дисциплины) готовой, по оценкам ее создателей, научной продукции» [6]. В гуманитарных и общественных дисциплинах процент «отсева» работ значительно выше, чем в естественных.

Допуск к печати свидетельствует о соответствии «полуфабриката» статьи институциональным нормам и стандартам.

Оценка научности

Новое слово, новое видение, новация – это всегда лишь крохотная «изюминка» в том кулинарном изделии, которое называется научной статьей. Как раз изюминку-то могут проглотить и не заметить.

Оценка на «научность» осуществляется «привратниками» главным образом по вторичным, формальным признакам. Научную ценность новации как таковой конструирует и создает научное сообщество в целом: суммой ссылок, частотой цитирования в различных эшелонах публикаций, а это возможно только после выхода работы «в свет».

Прежде всего не поддается предварительной оценке на научную значимость именно наиболее революционная часть предлагаемой к публикации исследовательской продукции. Идея, чреватая новой парадигмой, таит в себе угрозу для «монополии на легитимное символическое насилие» ныне существующей парадигмы и не соответствует вытекающим из нее критериям научности.

Привратниками оценивается соответствие предлагаемой к публикации работы стандартной «рецептуре приготовления» научных статей. Правила построения научного дискурса в жанре научной статьи довольно жесткие и в каждой дисциплине несколько различные. Существуют определенные (но при этом неписаные) требования к терминологическому аппарату, лексике в целом, стилистике, структурно-композиционные стандарты, правила цитирования и др. Обучение всем этим не достаточно отрефлексированным и рационализированным требованиям осуществляется в форме следования образцам. Каждая последующая статья дается автору все легче и легче, поскольку приобретается навык, чисто практический (если не технический) навык построения такого рода дискурса.

Родственна по сути публикации, но отлична от нее в процессуальном плане такая форма признания в науке, как защита, завершающаяся присуждением степени, звания.

Механизмом признания является легитимация. Смысл легитимации заключается, во-первых, в оправданности притязания ученого на самоидентификацию в качестве ученого, во-вторых, в утверждении права ученого на собственное научное видение в границах его профессиональной компетентности. Легитимация реализуется в коммуникативном процессе, в научном дискурсе.

Ценность для науки и судьбы автора

Агенты познания, получившие «пропуск» в профессиональный мир науки, включаются в производство дисциплинарного знания.

П. Бурдье [1] называет такие области деятельности, как литература, искусство, наука «полями культурного производства».

Поле научного производства определенным образом структурировано и маркировано. С одной стороны, оно разделено на дисциплины и специальности, проблемные и тематические поля. С другой стороны, каждой проблемой и темой занимается определенный и признанный сообществом круг людей. Ученые, агенты познания, обладают некоторым объемом символического (звания, дипломы, научный «вклад» и т.д.), культурного (компетенция, творческий потенциал) и социального (связи, знакомства) капитала, позволяющего им «играть в науку». Размер и структура капитала ученого определяет его статус, границы влияния и компетентности и, соответственно, позицию в данном поле культурного производства.

Пространство научной дисциплины воспроизводится по определенным правилам, принятым в данном сообществе. Правила игры в науке – это правила и нормы научного поиска, постановки и решения исследовательских задач, выбора и оценки проблем на значимость и научность. Они производны от принятой научным сообществом парадигмы. Чтобы успешно включиться в «игру» по производству нового знания и, одновременно, переструктурированию дисциплинарного пространства, необходимо усвоить правила игры и располагать необходимым капиталом, в объеме, достаточном для инвестирования в данную «игру». Именно символический акт признания придает результатам исследовательской деятельности ценность и значение и позволяет вписать новое знание в когнитивную структуру дисциплины. Одновременно изменяется социальный статус агента, которому приписывается авторство этого знания, и происходят некоторые подвижки в социальной структуре дисциплины, такие как перемещения в социальной иерархии.

Изменение статуса агентов в социальной структуре поля научного производства зависит и в дальнейшем преимущественно от института дисциплинарных публикаций. С момента публикации текст объективируется, т.е. обретает существование, независимое от воли и желания его автора. Автор не властен корректировать аберрации смысла и контролировать интерпретацию опубликованного текста. И в конце концов ему остается только воскликнуть, подобно Т. Куну: «Невозможно поверить, что все эти люди читали один и тот же том!».

Публикации, живущие, казалось бы, теперь своей собственной жизнью, независимой от их авторов, продолжают движение в когнитивной структуре дисциплины. Они удостаиваются упоминания в других научных статьях, становятся объектом критики и предметом дискуссий. Со временем устанавливается их действительная ценность для науки, мера значимости.

Однако их независимость от авторов мнима. Или можно уже говорить об обратной зависимости: судьба автора зависит от судьбы его публикаций. Ученый творит рукописи, которые, став публикациями, уже творят самого ученого.

Эти публикации составляют символический капитал ученого, от объема которого зависит его положение в социальной структуре научной дисциплины. Символический капитал – это другое имя престижа и признания.

Научный деятель, обладающий значительным объемом символического капитала, способен с большей легкостью легитимировать новацию по сравнению с новичком, делающим первые шаги в науке. Поэтому в науке часто практикуется взаимовыгодное сотрудничество, находящее выражение в соавторстве публикаций ученых со стажем и новичков. Посредством такого сотрудничества происходит конвертация культурного и социального капитала в символический и наоборот. Научные «авторитеты» располагают символическим капиталом, «весом» в профессиональном дисциплинарном сообществе и социальным капиталом (например, связями в редакциях журналов). Заручившись их поддержкой, новички могут с большей вероятностью конвертировать свой культурный капитал в символический, позволяющий преодолевать институциональные барьеры и границы. То, какую символическую прибыль имеет от такого сотрудничества научный «авторитет», подробно проанализировал и сформулировал в виде «закона Матфея» еще Р. Мертон [3].

Приобщение к миру науки, берущее начало от первой публикации, может завершиться приобщением автора к категории тех «верховных жрецов» от науки, которые располагают достаточной полнотой символической властью, чтобы утверждать в качестве общепризнанных и общепринятых свои критерии научности, «схемы восприятия и оценивания», определять когнитивное и социальное структурирование научной дисциплины.