Assessing the impact of sanctions on Russia's energy security

Введение. В историческом разрезе санкционное давление на нашу страну оказывалось с XΙ-XΙΙΙ веков [1]. Изначальный экономический посыл введения ограничений заключался в выстраивании системы привилегий для торговли импортными товарами и повышении экономической выгоды. Последующие рестрикции имели черты современных торговых эмбарго и обеспечивали протекционизм Запада для своих товаров [2-3]. В XVΙ веке санкционные ограничения стали затрагивать импорт технологий и знаний, в основном военного характера [4]. В дальнейшем подобная политика была продолжена, наибольшего накала достигнув во времена становления СССР [5], в результате чего в 1918-1922 гг. был практически прекращен экспорт товаров из СССР. В последующем вводились дополнительные пошлины на экспортируемые товары, был запрещен ряд товаров и технологий для экспорта в СССР [6].

Значительное потепление отношений в 90-е годы прошлого столетия было отмечено бурным развитием сотрудничества России и остального мира, санкционное давление было существенно ослаблено [7], однако после присоединения Крыма в 2014 г. развитие экономических и иных отношений со странами коллективного Запада было вновь затруднённо введенными ограничениями [7-11].

В феврале 2022 г. после признания Россией независимости ЛНР и ДНР и начала специальной военной операции на Украине, США, ЕС и ряд других стран вновь прибегли к санкционному давлению на Россию. Введенные странами Запада рестрикции ограничивают экономическое взаимодействие с РФ, нацелены на разрушение производственных цепочек и финансовой стабильности нашей страны [12, 13]. Сформированная десятилетиями успешной работы существующая система энергообеспечения Европы и ряда стран, в настоящее время претерпевает серьезную трансформацию. Помимо этого, свое влияние на происходящие процессы оказывает тренд внедрения зеленой энергетики, несомненно положительно сказывающийся на снижении выбросов от энергетики, но, в тоже время, удорожающий отпускаемую энергию и лишающий традиционную энергетику инвестиционных ресурсов [14,15]. Разрыв большей части энергетических, логистических и финансовых связей стран Запада и России обусловил высокую волатильность мировых цен на топливно-энергетические ресурсы (ТЭР) и ряд производных товаров, дестабилизацию рынков, кризисные явления в энергоемких отраслях экономики, социальную напряженность [16,17]. Для промышленности и населения России также возникли новые угрозы, обусловленные санкционным давлением на нашу страну. В первую очередь, под удар попали предприятия топливно-энергетического комплекса (ТЭК), потерявшие годами сформированный и выстроенный рынок сбыта своей продукции. Влияние санкций 2022 г. на отечественную экономику уже изучает ряд российских ученых [18-21]. Однако, в существующих работах основной фокус сделан на макроэкономическом анализе рынков ТЭР, либо рассматривается экономика в целом без выделения отраслей ТЭК. Поэтому, актуальность данного исследования, к сожалению, видится весьма высокой. Целью работы является структурирование и анализ негативного влияния введенных в 2022г. санкций на основные отрасли ТЭК РФ. Научная новизна работы состоит в качественном анализе ситуации, определении "узких" мест для отечественного ТЭК, формировании мер по преодолению действия санкционных ограничений.

Основная часть. ТЭК является одной из базовых отраслей РФ. Он является одним из основных источников валютных поступлений в страну, отчисления от работы его предприятий являются важнейшим источником формирования федерального бюджета РФ и составляют до 45% в общем объеме. Следовательно, важность надёжного и устойчивого функционирования ТЭК необходима как с точки зрения сохранения финансовой безопасности государства, так и обеспечения социально-экономического развития и жизнедеятельности населения регионов РФ.

Энергетическая стратегия России на период до 2035 г. трактует понятие энергетическая безопасность как состояние защищенности страны, ее граждан, общества, государства и экономики от угроз надежному топливо- и энергообеспечению [22]. Автору наиболее близко определение энергетической безопасности как это состояния защищенности страны, региона, граждан, обслуживающей их экономики от угрозы дефицита в обеспечении обоснованных потребностей в энергии экономически доступными ТЭР приемлемого качества в нормальных условиях и достаточными для поддержания функционирования жизнедеятельности при чрезвычайных обстоятельствах, а также от угрозы нарушения стабильности топливо- и энергоснабжения [23].

Проведенные ранее исследования энергетической безопасности территорий РФ показали, что ситуация с энергобезопасностью регионов пока остается неудовлетворительной. С 2000-х годов основные качественные улучшения отмечаются в финансово-экономическом состоянии предприятий и сфере воспроизводства основных производственных фондов, также повысились показатели структурно-режимной надежности работы электроэнергетики [24-28]. Однако, в качестве угроз отмечается недостаточная экономическая эффективность работы предприятий электроэнергетики, средние уровни инвестирования, несовершенный топливный баланс, низкая степень внедрения передовых технологий. В 2022 г. каких-либо существенных изменений энергетической безопасности не отмечается. В основном, это объясняется значительной инерционностью отраслей ТЭК, а также тем, что еще не все санкционные рестрикции вступили в действие либо пока обходятся различными способами. Основные производственные показатели отраслей ТЭК остаются на прежних уровнях, исключение – газовая отрасль.

Основными источниками угроз для отечественного ТЭК в настоящее время видятся рестрикции, наложенные недружественными странами в отношении топливных отраслей [29, 30]. Санкции влияют на производственные процессы в отраслях, нарушают технологические цепочки, ограничивают рынки сбыта продукции. В газовой отрасли наблюдается снижение добычи и экспортных поставок природного газа. За январь-сентябрь 2022 г. добыча природного газа в РФ снизилась на 10,3% и составила 502,8 млрд. кубометров. В основном, падение сформировано за счет ПАО "Газпром" – сокращение добычи составило 17,1%, за первые три квартала 2022 г. добыто 313,3 млрд. кубометров газа. Поставки на экспорт за этот период сократились на 40,4% и составили 86,9 млрд. кубометров газа [31, 32]. В основном падение добычи обусловлено снижением и последующей остановкой поставок по газопроводу "Северный поток", падением объемов прокачки через территорию Украины до 40% от законтрактованных объемов.

Добыча нефти и газового конденсата в РФ за первые девять месяцев увеличилась на 2,8% и составила 397,9 млн.т. [33]. Соответственно, можно сделать вывод, что санкции, ограничивающие морские поставки нефти в ЕС и Британию частично обходятся различными способами, оставшиеся объемы нефти перенаправлены другим потребителям, в основном в Азию.

Добыча угля в РФ за первые девять месяцев сократилась на 1,5% и составила 313 млн.т. [34]. Экспорт угля за первые три квартала составил 147,7 млн.т., что на 9% ниже показателей прошлого года. В основном такая ситуация связана с отказом стран ЕС от закупок отечественного угля с 10 августа 2022г.

Основными ограничениями в ТЭК видятся санкции, затрудняющие функционирование и развитие предприятий отрасли [29, 30]. Большей угрозой видится снижение и остановка поставок нефти трубопроводным транспортом. И хотя объемы экспорта таким способом составляют 1/3 общих поставок в ЕС (остальные 2/3 приходятся на морские перевозки), видится значительно негативное влияние от этого ограничения. Поставки нефти по нефтепроводу Дружба осуществляются в Польшу (276 тыс. б/с), Германию (460 тыс. б/с), Венгрию (162 тыс. б/с), Словакию (124 тыс. б/с), Чехию (100 тыс. б/с). Желание отказаться от российской нефти в декабре 2022 г. декларировали Германия и Польша. Очевидно, что в результате этого объемы прокачки нефти сократятся на 65,5%, что является весьма существенным значением. Перенаправить эти объемы другим потребителям довольно сложно, поскольку портовая инфраструктура и провозные возможности флота все же имеют свои пределы. Поставки нефти, уходившие в ЕС морским путем, возможно относительно легко перенаправить в те страны мира, которые не присоединились к санкциям ЕС, США и других недружественных стран – логистические цепочки поставок нефти на экспорт морским путем относительно простые. В настоящее время отмечается рост поставок российской нефти в Индию, Китай и др. страны Юго-Восточной Азии. Здесь видится проблемой лишь недостаток собственного танкерного флота, а также неразвитость некоторых институциональных составляющих морских перевозок, таких как страхование. Западные страны отказываются страховать танкеры с российским сырьем, поэтому необоримо расширять отечественный рынок подобных услуг.

Большей угрозой экономической безопасности видится планируемое наступление в феврале 2023 г. эмбарго на экспорт в Европу российских нефтепродуктов [29]. Отечественная нефтепереработка в основном была нацелена на этот рынок, до 10% производимого в стране бензина и 50% дизельного топлива поставлялось на эти рынки. Также страны ЕС и США являлись основным потребителем мазута. Здесь ситуация выглядит более пугающей, поскольку заместить такие объемы нефтепродуктов на иных рынках довольно трудно. Страны Юго-Восточной Азии, Китай и др., приобретающие выпадающие поставки нефти, в полной мере обеспечены собственными мощностями нефтепереработки и, следовательно, наше топливо на этих рынках будет востребовано только при значительных дисконтах.

Также существенными видятся ограничения стран ЕС на покупку российского угольного топлива [29], вступившее в действие в августе 2022 г. Относительно неплохие итоги угольной отрасли по первым трем кварталам сформированы исключительно тем, что европейские потребители делали максимальные запасы до вступления в силу торгового эмбарго. С августа отгрузки в ЕС остановлены и эти объемы угля переправляются другим потребителям. К сожалению, тут основной проблемой оказывается неспособность железнодорожного транспорта обеспечить перевозку грузов на восточном направлении. Сроки реализации мероприятий, направленных на ликвидацию "узких" мест и совершенствование транспортной сети, заложенных в стратегических документах развития отрасли [35, 36], к сожалению, не выполняются.

В общем, если считать, что перед ТЭК стоит задача сохранить объемы экспорта топливно-энергетических ресурсов, то следует развивать внутреннюю инфраструктуру для поставок данной продукции, т.е. увеличивать провозные мощности железной дороги, погрузочные мощности портов, пропускную способность трубопроводного транспорта в направлении новых точек отгрузки, а также фактически создавать с нуля институциональные составляющие элементы обеспечения внешнеторговой деятельности (страхование и т.д.), в частности судоходства.

В случае рассмотрения вариантов переработки нефтегазового сырья внутри РФ и поставок на экспорт уже продуктов высокого передела, то здесь видятся проблемы со строительством соответствующих производств. К сожалению, в ряде технологий отечественная промышленность имеет сильную зависимость от импортных комплектующих, на поставку которых в настоящее время наложены санкции [29, 30]. Введенные во втором, третьем, пятом и шестом пакете санкций ограничения на экспорт в Россию оборудования и технологий для добычи нефти и газа, а также нефтепереработки существенно отражаются на развивающейся в России отрасли производства сниженного природного газа (СПГ). Здесь, к сожалению, санкции бьют по больному месту: у РФ имеется критическая зависимость от оборудования для крупнотоннажных линий производства СПГ. В УрФО на ЯМАЛ СПГ и строящемся Арктик СПГ 2 применяются компрессоры Siemens, турбины Baker Hughes, теплообменники Linde и др., у которых нет пока российских аналогов. Уход данных производителей из РФ поставил вопросы сервиса старых и строительства новых крупнотоннажных линий производства СПГ. УрФО здесь не уникален, в России на технологиях этих производителей строятся Балтийский СПГ в Усть-Луге, Амурский ГХК и ряде других проектов, все из них сейчас испытывают трудности. Согласно Энергетической стратегии [22] к 2035 г. РФ должна начать производить 140 млн. тонн СПГ в год. Очевидно, что данные амбициозные планы сейчас под угрозой. Невозможность строительства заводов по производству СПГ существенно снижает возможность диверсификации экспортных поставок природного газа, в условиях, когда Европа декларирует отказ от закупок в ближайшие годы.

Также возникают угрозы воспроизводства и поддержания в рабочем состоянии и обновление основных фондов в ТЭК. В предыдущие годы предприятиями ТЭК было приобретено и установлено значительное количество оборудования их недружественных стран. В связи с обострившейся геополитической обстановкой возможны проблемы с обслуживанием и ремонтом данного импортного оборудования. Например, в электроэнергетике нет отечественных образцов газовых турбин большой мощности, поэтому устанавливались импортные агрегаты, их доля в производстве электроэнергии составляет около 15% [37]. Отечественные производители турбин малой и средней мощности также зависят от критически важных импортных комплектующих – объемы импорта частей и компонентов для газовых турбин составляют свыше 250 млн. долл. в год [37]. Соответственно, насыщение отечественной энергосистемы импортными компонентами и агрегатами создало угрозу надёжному и безотказному энергоснабжению в текущих условиях.

Существенной угрозой для электроэнергетики видится возможное замедление развития, выраженное в отсутствии строительства новых объектов. Наиболее опасно складывается ситуация в гидроэнергетике: завершение строительства Светлинской и Усть-Среднеканской ГЭС в 2023-2026 гг. оставят гидростроителей без крупных заказов. К сожалению, в настоящее время не ведется работ по проектированию каких-либо других новых ГЭС, поэтому окончание данных строек поставит на паузу узкоспециализированные отрасли строительства. В процессе вынужденного простоя деградирует энергостроительный комплекс и энергетическое машиностроение, утрачиваются компетенции проектных организаций – в этом видится существенная угроза энергетической безопасности в будущем.

В нефтедобыче доля импортного оборудования также довольно велика. Однако, надо отметить, за последние годы отмечается снижение доли зарубежного оборудования с 57% в 2014 г. до 49% в 2020 г. [38]. Наиболее кризисно выглядела нефтегазовая сфера в предыдущее десятилетие, когда по отдельным категориям продукции зависимость достигала 100%. В основном импортируется не освоенное отечественной промышленностью оборудование, либо решения, имеющие лучшие технико-экономические характеристики, нежели отечественные образцы. Угрозой видится уход нефтесервисных западных компаний, таких как Halliburton, Schlumberger, Baker Hughes и Weatherford. Их доля на рынке была довольно высока, особенно при работах на шельфе, где достигала 85% [39]. В среднесрочной перспективе это создаст определенные затруднения из-за отсутствия современных технологий и приведет к росту себестоимости добычи на некоторых месторождениях, проблемах с освоением трудноизвлекаемых запасов. Однако, не следует воспринимать ситуацию как критическую. В РФ существуют совместные предприятия с данными компаниями, часть оборудования была локализована, имеются отечественные специалисты в данной сфере. Вдобавок, с 2014 года на этот рынок заходят другие производители, например, китайская компания Hilong Group открыла производство в Тюменской и Свердловской областях. Правительство РФ всерьёз занялось проблемой импортозамещения в экономике и нефтесервисной отрасли, в частности, с 2014-2015 гг., есть определенные результаты.

Выводы. В энергетической безопасности регионов России видятся угрозы от возможного замедления экономики страны в целом. Предприятия ТЭК в значительной мере связаны со всей производственной сферой, поскольку, по большому счету, являются элементами инфраструктурных технологических цепочек производств различных видов продукции. Спад производства в металлургии, машиностроении и др. энергоемких отраслях снизит потребность отечественного рынка в топливе и энергии. При возможном снижении экспортных поставок топливно-энергетических ресурсов, это повлечет общее снижение производства продукции предприятий ТЭК. По опыту предыдущих экономических кризисов 2008 и 2014 г., подобное развитие событий негативно сказывается на энергетической безопасности – замедляется инвестиционная активность, растет износ основных производственных фондов, повышается стоимость продукции. Последнее наиболее заметно в электроэнергетике, поскольку затраты на поддержание сетевого хозяйства относительно постоянные и разносятся на весь объем передаваемой электрической энергии. При снижении потребления промышленностью РФ, данный объем затрат будет относиться к меньшему объему переданной энергии, соответственно доля платы за транспортировку возрастет.

Преодоление имеющихся экономических и институциональных ограничений ТЭК РФ видится большим вызовом на ближайшую перспективу. Полный уход России с мирового рынка ТЭР невыгоден как нам, так и остальным участникам рынка, поэтому следует максимально быстро организовать поставку попавших под действие санкционных ограничений объемов газа, угля и нефти на рынки дружественных стран. Возникшие логистические ограничения на перевозку ТЭР необходимо последовательно решать преимущественно собственными силами. Развитие судостроительных заводов для создания собственного флота позволило бы поддержать отечественную экономику, положительно сказалось на металлургической и иных смежных отраслях, способствовало снижению безработицы.

Ограничение странами коллективного Запада доступа к технике и технологиям также видится преодолимым. Имевшаяся в последние годы тенденция к насыщению отечественного производства импортным оборудованием в некоторой части была сформирована выбором лучшего из возможных вариантов, а также особенностями тендерных закупок. В ближайшем будущем отрасль ожидает использование хорошего отечественного оборудования и, надеемся, совершенствование его до состояния лучшего. Для этого необходимо отслеживать и прогнозировать потребности предприятий ТЭК, реализовывать меры господдержки отечественного машиностроительного комплекса в направлении импортозамещения производственного оборудования, особенно критически важных технологий, например сжижения природного газа, производства газовых турбин и т.д.

Для минимизации ущербов от блокировки экспорта определенных видов продукции ТЭК впредь, следует решить вопрос глубокой переработки и поставки на экспорт продукции высоких переделов нефте- и газохимии, что даст диверсификацию как предлагаемой к экспорту продукции, так и расширит круг покупателей.