Влияние реаллокации занятых в неформальном секторе экономики на эффективность труда в регионах РФ
Воронина С.В.1
1 Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск
Скачать PDF | Загрузок: 1
Статья в журнале
Российское предпринимательство *
Том 17, Номер 3 (Февраль 2016)
* Этот журнал не выпускается в Первом экономическом издательстве
Цитировать:
Воронина С.В. Влияние реаллокации занятых в неформальном секторе экономики на эффективность труда в регионах РФ // Российское предпринимательство. – 2016. – Том 17. – № 3. – С. 315-328. – doi: 10.18334/rp.17.3.34921.
Аннотация:
В статье исследуется влияние роста численности занятых в неформальном секторе экономики на агрегированную производительность труда в субъектах РФ. Выявлено, что в большинстве регионов имеет место реаллокация между занятыми в формальном и неформальном секторах, вследствие чего, меняется и производительность труда. Определены регионы, в которых неформальный сектор выполняет «донорскую» функцию по отношению к формальному. Отмечается положительный эффект от реаллокации тогда, когда институты рынка труда способствуют созданию более производительных рабочих мест. Исследование может быть интересно специалистам в области государственного регулирования рынка труда, а также широкому кругу заинтересованных лиц.
Ключевые слова: регион, валовая добавленная стоимость, неформальный сектор экономики, агрегированная производительность труда, реаллокация рабочей силы
В издательстве открыта вакансия ответственного редактора научного журнала с возможностью удаленной работы
Подробнее...
Введение
При оценке эффективности экономики любого государства важнейшим показателем является производительность труда. Повышение производительности труда становится практически безальтернативным источником экономического роста как для страны в целом, так и для каждого региона в отдельности.
В развитых странах производительность труда с течением времени имеет тенденцию роста. За счет этого достигается весь прирост национального дохода и выпуска продукции промышленности, сельского хозяйства, других отраслей. В этой связи важно оценить источники роста производительности труда, то есть за счет каких факторов он достигается.
Анализ влияния изменения численности занятых в формальном и неформальном секторах экономики на агрегированную производительность труда в субъектах РФ
Одним из факторов, влияющих на производительность труда, является структура и уровень занятости населения. За последние годы структура занятости населения существенно изменилась, рост неформального сектора и сжатие формального наблюдается как в целом по Российской Федерации, так и в большинстве регионов (табл. 1). Исключение составляет посткризисный 2010 год.
Таблица 1
Количество регионов РФ с положительным абсолютным приростом численности занятых в формальном и неформальном секторах по сравнению с предыдущим периодом
Год
|
Количество регионов РФ, у которых
наблюдался рост численности занятых по сравнению с предыдущим периодом
| |
формальный сектор
|
неформальный сектор
| |
2007/2006
|
56
|
47
|
2008/2007
|
34
|
53
|
2009/2008
|
28
|
32
|
2010/2009
|
72
|
8
|
2011/2010
|
23
|
70
|
2012/2011
|
35
|
59
|
2013/2012
|
31
|
51
|
В работе [8] также отмечается, что общий рост занятости в России обеспечивает именно неформальный сектор. Не будь его, рынок труда демонстрировал бы отрицательную динамику.
Благодаря занятости в неформальном секторе российский рынок труда за 14 лет (с 2001 года) вырос на 10,6%, при этом неформальный сектор – в 1,66 раза.
Однако, как показывают немногочисленные исследования [3], реаллокация рабочей силы между формальным и неформальным секторами может оказывать влияние на уровень производительности труда, а, следовательно, и на темпы роста экономики регионов.
Работ, посвященных анализу эффективности труда в зависимости от изменения числа занятых в неформальном секторе экономики на региональном уровне, крайне мало [6,11].
В этой связи считаем необходимым провести исследование, позволяющее выявить влияние изменения численности занятых в неформальном секторе экономики на агрегированную производительность труда в регионах РФ.
В работе [2] было показано, что рост инвестиций, инновации и технологическое переоснащение предприятий необязательно ведут к повышению производительности труда во всей экономике: в зависимости от того, куда переходят работники, высвобождаемые в результате модернизации, производительность труда может как расти, так и снижаться.
В статье В. Титова также отмечается, что регионам с более высоким значением показателя валового регионального продукта соответствует более низкий уровень занятости в неформальном секторе экономики [7].
Ряд авторов [9, 10] отмечают, что неформальная экономика в целом отличается низкой капиталоемкостью, отсталыми технологиями, невысоким уровнем человеческого капитала, ограниченным доступом к кредитам и рынкам сбыта, а вследствие всего этого и недостаточной производительностью труда.
С другой стороны, неформальный сектор сокращает фактическую безработицу, снижая тем самым напряженность на рынке труда, дает населению возможность не только подработать, но и заработать, а для многих это нередко единственная возможность выжить в трудных условиях, позволяет более гибко использовать рабочую силу, способствует развитию конкуренции на рынке труда.
В зависимости от социально-экономической ситуации в регионе работники могут переходить как из неформального сектора в формальный, так и наоборот.
Исследование влияния численности занятых в неформальном секторе экономики на агрегированную производительность труда в регионах РФ предполагает наличие соответствующих данных, а именно: временных рядов выпуска и затрат труда (как в целом по региону, так и в формальном и неформальном секторах).
Наиболее приемлемым обобщающим показателем выпуска, который отражает результат труда на региональном уровне, является показатель валовой добавленной стоимости (ВДС).
Тогда уровень среднегодовой агрегированной производительности труда в регионе определим как отношение величины валовой добавленной стоимости к численности занятых в экономике региона. Для определения валовой добавленной стоимости в неформальном секторе экономики воспользуемся данными системы национальных счетов (СНС) для сектора домашние хозяйства [1].
В работе [4] отмечено, что, согласно принятой Резолюции на 15-й Международной конференции статистиков труда (МКСТ), неформальный сектор определен исходя из характеристик производственных единиц, на которых происходит деятельность. Предприятия неформального сектора представляют собой совокупность единиц, занятых производством товаров и услуг с целью обеспечения работой и доходами участвовавших в них лиц и обладающих характерными чертами предприятий домашних хозяйств.
Следовательно, неформальный сектор экономики можно рассматривать как совокупность производственных единиц или некорпорированных предприятий, принадлежащих сектору домашние хозяйства.
Национальные счета являются счетами потоков, т.е. в них отражается сквозное движение стоимости товаров и услуг через все стадии воспроизводственного цикла – от производства до конечного потребления и накопления.
Фактическое конечное потребление – показатель, характеризующий результаты экономической деятельности сектора на стадии конечного использования ВРП.
Росстат ведет учет и публикует ежегодные данные о расходах на конечное потребление, как на федеральном уровне, так и в регионах.
Поскольку все счета СНС увязаны между собой, то воспользуемся следующим техническим приемом, выявим взаимосвязь между расходами на конечное потребление и валовой добавленной стоимостью через последовательную цепочку макроэкономических показателей, являющихся балансирующими статьями каждого счета сектора домашние хозяйства (1). В связи с тем, что в настоящее время счета для институциональных секторов на уровне регионов не составляются, то примем следующее допущение, отношение валовой добавленной стоимости к расходам на конечное потребление сектора домашние хозяйства является постоянной величиной в текущем году для всех регионов.
(1)
где и – величины валовой добавленной стоимости сектора домашние хозяйства и неформального сектора экономики i- го региона соответственно;
– валовой смешанный доход сектора домохозяйства;
– сальдо первичных доходов сектора домохозяйства;
и – расходы на конечное потребление сектора домашние хозяйства и неформального сектора экономики i-го региона соответственно;
– валовой располагаемый доход сектора домохозяйства.
Валовую добавленную стоимость в неформальном секторе экономики i-го региона можно определить, исходя из (1), как произведение величины валовой добавленной стоимости сектора домашние хозяйства на долю расходов фактического конечного потребления i-го региона (2).
(2)
где – доля расходов на конечное потребление региона в общем объеме фактических расходов на конечное потребление сектора домашние хозяйства.
Тогда валовую добавленную стоимость, произведенную формальным сектором экономики в регионе, определим, как разность между валовой добавленной стоимостью региона в целом и валовой добавленной стоимостью, произведенной сектором домашние хозяйства.
Данные по численности занятых в экономике [2] и занятых в неформальном секторе [3] ежегодно публикует Росстат. Численность занятых в формальном секторе вычислим как разность между занятыми всего в регионе и занятыми в неформальном секторе этого региона.
С учетом вышеизложенного, в работе рассчитана производительность труда, а также цепной абсолютный прирост производительности труда и численности занятых в формальном и неформальном секторах экономики по всем субъектам РФ за период 2006–2013 гг.
Анализ тенденций изменения численности занятых и производительности труда (ПТ) в формальном и неформальном секторах экономики (табл. 2) позволяет сделать вывод о влиянии макроэкономических «шоков» в большей степени на формальный сектор. В целом за исследуемый период наблюдается рост занятости и одновременное снижение производительности труда в неформальном секторе у большего числа регионов, чем в формальном, за исключением кризисных 2008, 2009 годов. В свою очередь, начиная с 2011 года, в формальном секторе отмечено уменьшение занятости и одновременно рост производительности труда у значительно большего числа регионов, чем в неформальном секторе.
В подавляющем большинстве регионов РФ за наблюдаемый период 2006–2013 гг. агрегированная производительность труда растет на фоне роста занятости в неформальном секторе и ее снижения в формальном (рис. 1), исключение составляют кризисный 2009 и посткризисный 2010 года. Также отмечается разнонаправленное изменение численности занятых в формальном и неформальном секторах экономики, что позволяет говорить о возможном перетоке численности занятых из одного сектора в другой.
Рост агрегированной производительности труда зависит как от изменения производительности внутри формального и неформального секторов экономики, так и от перераспределения рабочей силы между этими секторами.
Для определения степени воздействия этих факторов на рост общей производительности труда, проведем ее декомпозицию.
Уровень агрегированной производительности труда (ПТ) определим как отношение уровня выпуска к уровню затрат труда, а также выразим ее через уровни производительности труда в формальном и неформальном секторах (3).
(3)
где ВДС – агрегированная величина валовой добавленной стоимости,
ВДСф.с и ВДСн.с – величина валовой добавленной стоимости в формальном и неформальном секторах соответственно,
З – численность занятых в экономике.
Если (3) умножить и разделить на численность занятых в формальном и неформальном секторах и перегруппировать данные, то получим (4).
(4)
где З, Зф.с и Зн.с – численность занятых в экономике в целом, в формальном и неформальном секторе соответственно;
ПТф.с и ПТн.с – уровень производительности труда в формальном и неформальном секторе соответственно;
αф.с и αн.с – доля занятых в совокупных затратах труда в формальном и неформальном секторе соответственно.
Таблица 2
Количество регионов, имеющих те или иные тенденции изменения занятости и производительности труда в формальном и неформальном секторах экономики, по субъектам РФ за период 2007-2013 гг.
Тенденции занятости и
ПТ в формальном и
неформальном
секторах
Год Сектор |
Рост
занятости и ПТ
|
Рост
занятости и уменьшение ПТ
|
Уменьшение
занятости и рост ПТ
|
Уменьшение
занятости и ПТ
| |
2007/2006
|
Формальный
сектор (Ф)
|
54
|
2
|
27
|
0
|
Неформальный
сектор (Н)
|
25
|
22
|
35
|
1
| |
2008/2007
|
Формальный
сектор (Ф)
|
33
|
1
|
48
|
1
|
Неформальный
сектор (Н)
|
29
|
24
|
30
|
0
| |
2009/2008
|
Формальный
сектор (Ф)
|
9
|
19
|
32
|
23
|
Неформальный
сектор (Н)
|
16
|
16
|
50
|
1
| |
2010/2009
|
Формальный
сектор (Ф)
|
66
|
6
|
10
|
1
|
Неформальный
сектор (Н)
|
3
|
5
|
75
|
0
| |
2011/2010
|
Формальный
сектор (Ф)
|
22
|
1
|
60
|
0
|
Неформальный
сектор (Н)
|
39
|
31
|
13
|
0
| |
2012/2011
|
Формальный
сектор (Ф)
|
31
|
4
|
46
|
2
|
Неформальный
сектор (Н)
|
33
|
26
|
24
|
0
| |
2013/2012
|
Формальный
сектор (Ф)
|
26
|
5
|
52
|
0
|
Неформальный
сектор (Н)
|
14
|
37
|
32
|
0
|
Рисунок 1. Динамика количества регионов РФ по приросту занятости в формальном и неформальном секторах экономики и агрегированной производительности труда
В свою очередь, с учетом (3), изменение уровня производительности в текущем году (1) (ПТ1) по отношению к базовому году (0) (ПТ0) имеет вид (5).
(5)
Прибавление и вычитание компонентов () и (), а также простые преобразования дают (6).
(6)
где ΔПТ – абсолютный прирост агрегированной производительности труда в текущем периоде по сравнению с базовым;
ΔПТф.с и ΔПТн.с – абсолютный прирост производительности труда в формальном и неформальном секторе соответственно;
Δαф.с и Δαн.с – абсолютный прирост доли занятых в текущем периоде по сравнению с базовым в формальном и неформальном секторе соответственно.
Таким образом, изменение агрегированной производительности труда (6) представлено слагаемыми в двух скобках: первая скобка показывает прирост производительности труда внутри секторов, а вторая – эффект перераспределения труда между секторами.
Для определения темпа прироста агрегированной производительности труда (7) разделим все слагаемые в формуле (6) на значение агрегированной производительности труда в базовом году (0) ПТ0.
(7)
где – темп прироста совокупной производительности труда за период, ПТ0 – величина агрегированной производительности труда в базовом году.
Изменение количества занятых в формальном и неформальном секторах экономики может быть обусловлено как перетоком занятых из одного сектора в другой, так и ростом или снижением численности занятых в целом.
Для определения возможной реаллокации занятых между этими секторами, рассчитаем коэффициент корреляции (8) между численностью занятых в формальном и неформальном секторах.
(8)
где ri – коэффициент корреляции между занятыми в формальном и неформальном секторах экономики i–го региона РФ;
Зiф.с и Зiн.с – численность занятых в формальном и неформальном секторах экономики в i-ом регионе;
и – средняя численность занятых в формальном и неформальном секторах экономики в i-ом регионе;
и – среднее квадратичное отклонение численности занятых в формальном и неформальном секторах экономики соответственно за период 2006–2013 гг.
Анализ тесноты связи между занятыми в формальном и неформальном секторах позволил выделить 48 регионов, у которых связь считается заметной по шкале английского статистика Чеддока. Согласно данной шкале, связь считается заметной, если величина коэффициента корреляции по модулю больше или равна 0,5 [1, 5]. При этом у двух регионов значение коэффициента положительное, т.е. занятость в этих секторах изменяется в одном направлении. У оставшихся 46 регионов занятость в формальном и неформальном секторах экономики изменяется в разных направлениях. Следовательно, в этих регионах (табл. 3) можно говорить о реаллокации между занятыми формальном и неформальном секторах.
В работе также проведена декомпозиция агрегированной производительности труда в субъектах РФ за период 2006-2013 гг. согласно (6) и (7).
В таблице 4 представлены регионы, у которых реаллокация занятых между формальным и неформальным секторами экономики вызывает изменение агрегированной производительности труда. Например, в Республике Алтай темп прироста агрегированной производительности труда на 172,44% обусловлен, с одной стороны, ростом производительности труда в формальном секторе на 217,57% за счет разных факторов и снижением на 63% за счет перетока занятых в неформальный сектор, а с другой стороны, ростом производительности труда в неформальном секторе на 3,7% за счет других факторов и на 14,2% за счет перетока занятых из формального сектора. Следовательно, в Республике Алтай за счет перетока занятых из формального сектора в неформальный совокупная производительность труда за исследуемый период 2006-2013 гг. снизилась на 48,8% (63-14,2).
В тех регионах, где наблюдается перелив занятых из неформального сектора в формальный, наблюдается ускорение роста производительности труда.
Следовательно, эффект замедления роста производительности труда связан с перераспределением труда из более производительного формального сектора в сектор с меньшей производительностью труда – неформальный.
Заключение
1. В целом, при реаллокации занятых из неформального сектора экономики в формальный можно говорить о донорской функции неформального сектора. Если наоборот, занятые из формального сектора переходят в неформальный, то это свидетельствует о его реципиентной функции.
2. Реаллокация дает положительный результат тогда, когда институты рынка труда активно способствуют созданию рабочих мест с более высокой производительностью по сравнению c выбывающими и когда нет препятствий созданию новых предприятий и уходу с рынка старых и неэффективных.
[1] Национальные счета России в 2006–2013 гг. / Федеральная служба государственной статистики. – М.: Федеральная служба государственной статистики, 2014.
[2] Экономическая активность населения России – 2014 г. / Федеральная служба государственной статистики. – М.: Федеральная служба государственной статистики, 2014. – 143 с.
[3] Обследование населения по проблемам занятости: Ежеквартальный статистический бюллетень [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. – Режим доступа: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140097038766
Источники:
2. Воскобойников, И. Б, Гимпельсон, В. Е. Рост производительности труда, структурные сдвиги и неформальная занятость в российской экономике [Электронный ресурс]: препринт WP3/2015/04 / И. Б. Воскобойников, В. Е. Гимпельсон: Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – Электрон. текст. дан. (950 Кб). – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. – (Серия WP3 «Проблемы рынка труда»). – 47 с.
3. В тени регулирования: неформальность на российском рынке труда [Текст]: моногр. / под ред. В. Е. Гимпельсона, Р. И. Капелюшникова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. – 535 с.
4. Горбачева, Т.Л. Рыжикова, З.А. Теоретические и практические аспекты измерения занятости в неформальной экономике [Текст] / Т.Л. Горбачева, З.А. Рыжикова // Вопросы статистики – 2004. – № 7, с. 30-39.
5. Костюченко, О.А. Анализ математической модели объема производства продукции и прогнозирование выручки [Текст] / О.А. Костюченко // Концепт – 2014. – № 3 с. 1-6
6. Подольная, Н.Н. Детерминированный факторный анализ влияния занятости в неформальном секторе на развитие экономической деятельности в регионе [Текст] / Н. Н. Подольная «Математическое моделирование в управлении рисками»: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2012. – 152 с. С.80-84.
7. Титов, В.Н. Региональные особенности занятости в неформальном секторе экономики современной России [Текст] / В.Н. Титов // Система ценностей современного общества № 3, 2008, с. 150-155.
8. Шахина, Е. Неформальная занятость поглощает россиян [Электронный ресурс] http://expert.ru/2014/02/28/neformalnaya-zanyatost-pogloschaet-rossiyan/ дата обращения 15.11.2015 г.
9. La Porta, Rafael, and Andrei Shleifer (2014) Informality and Development // Journal of Economic Perspectives. No. 28 (3). P. 109–126.
10. Perry, Guillermo E., William F. Maloney, Omar S. Arias, Pablo Fajnzylber, Andrew D. Mason, and Jaime Saavedra-Chanduvi (2007) Informality: Exit and Exclusion. Washington (DC): The World Bank.
11. Vries, Gaaitzen J. de, Abdul A. Erumban, Marcel P. Timmer, Ilya B. Voskoboynikov, and Harry X. Wu. (2012) Deconstructing the BRICs: Structural Transformation and Aggregate Productivity Growth // Journal of Comparative Economics. No. 40 (2). P. 211–227.
Страница обновлена: 29.03.2024 в 13:35:52